Это целая вечность, если ты по-настоящему несчастен. Я была настолько несчастна - вся, полностью, что через неделю мое горе иссякло. Несчастны были мои волосы, мое тело, моя кровать, даже мои платья. Я была до того полна горя, что весь мир перестал для меня существовать. А когда ничего больше не существует, несчастье перестает быть несчастьем. Ведь нет ничего, с чем можно его сравнить. И остается одна опустошенность. А потом все проходит и постепенно оживаешь
Эрих Мария Ремарк
Мне кажется, что воздух потерял своё свойство, свойство необходимое для живого существа; он подходит ближе. Кажется, будто я потеряла обоняние, ведь у меня он ассоциируется только с запахами, запахов нет; а он почти рядом. Зрение тоже куда-то улетело, оставив на моих глазах, когда-то они были синими, лишь только белоснежную пугающую пелену, для кого белый цвет – цвет смерти? Для идиотов. А он всё ближе. Мне нравилась его кожа, всегда нравилась, казалось, при каждом прикосновении мне казалось, что она, как у младенца. Точно сказать не могу, я никогда не трогала младенцев, да, в свои двадцать два года я никогда не трогала ни пальцем любого младенца, у меня с ними плохие ассоциации. А он всё ближе, я не потеряла слух, поэтому слышу его дыхание, слышу его резкое биение сердца, мне кажется, что сердце мне что-то говорит, что-то очень приятное, но мне хочется плакать. Я боюсь своего чувства, боюсь, что оно не взаимно, что все его слова сплошной обман, но его взгляд. Ах, его глаза просто не могут обманывать. Мы знакомы не больше двух недель, а мне кажется, что он мой и только мой, но страх, он каким-то странным лоскутом пленит меня, окутывает меня, будто пледом.
    Протягиваю к нему руки, чувствую его кожу, прекрасную кожу, которая мне сейчас кажется особенно прекрасной. Моя рука, эта ужасная часть меня, становится прекрасной; я улыбаюсь. Он говорит слова любви, называет меня очень ласково, я должна быть счастлива, но страх, этот ужасный беспризорник, который нашёл свой дом у меня в душе, командует мной и всё моё существо не верит ему; вижу, как ему больно. Опять его глаза, ах, ему нужно носить солнечные очки, хотя при встрече со мной. Когда меня выпустят отсюда, когда я вырасту, он забудет меня, а ведь буду помнить. Мне страшно, как же мне страшно. Конечно, я обещала, что страха больше не будет, но я не виновата, честно!
    И он исчезает. Это прикосновение равно несколько месяцам, точнее, неделям. Прекрасное мгновение. Вся моя жизнь не может быть такой, какую диктуешь мне ты. На самом деле, я эгоистка, настоящая, мне хочется большего, хочется, чтобы ты показал себя настоящего, чтобы я разочаровалась, для меня это обычно. Прошу тебя, разочаруй меня, да я люблю тебя, но мне кажется, что это всего лишь страх, который прячется за маской любви. Маска красивая, поэтому сначала кажется, что это не роль, а жизнь, характеристика, данная при рождении, но нет. Боюсь своего чувства. Меня трясёт, когда я это всё пишу. Прочитал моё письмо? Прекрасно, ты сказал мне, чтобы я не боялась. Но меня не может кто-то любить, понимаешь? Только я могу любить кого-то и не чувствовать взаимности, ты мне даришь слишком многого, прости, но я не могу подарить тебе столько же. Мне хочется говорить с тобой, пить с тобой чай утром, вечером, днём, жить тобой, но я боюсь, что это обман. Ведь столько людей почему-то обманывают других, да как обманывают! Слушаю музыку, поэтому не понимаю, что печатаю. Люблю тебя. Произношу второй раз. Любит всё сознание, и будто тёплая жидкость проходит по всему моему организму, останавливаясь у сердца; эта жидкость – нежность.
    Ты слишком хорош для меня. Скажи мне, что это всё обман, что на самом деле никакой любви нет. Кот мой хороший, стань диким зверем, сделай так, чтобы я перестала смотреть на мир в тех красках, в которых смотрю сейчас. Может, это правда? Правда, что любовь может быть и со мной. Не может быть такого! Меня обманывали, сотни раз, какие люди звери. Признавалась в любви вслух, как признаюсь сейчас, только один раз. Тот человек обманул меня. Должна страдать я, я не могу любить нормально, понимаешь? Мне хочется видеть человека, чувствовать прикосновение рук его, мне не хватает наших разговоров, хочется, чтобы они не кончались никогда, но разве такое возможно? У каждого своя жизнь. Мне кажется, что я должна… Умереть? Конечно, тогда будет всем легче. Моя жизнь – никому не запоминающаяся муть, за что я не берусь, всё делается из рук вон плохо. Люблю тебя, но понимаю, что не смогу подарить тебе то, что тебе нужно. Мне нужно видеть тебя, а лишь читаю.
    Не корю тебя, корю себя. Какое я имею право прикасаться к тому, что ты называешь любовью? Для меня любовь – жизнь, и я сейчас живу тобой. Так мало времени, а такие признания. Зачем ты пробудил во мне все эти ноты? Хочешь распилить меня окончательно? Поздравляю тебя, если это так.
    Не слушай злые нотации, это не я. Меня трясёт.
    Хороший мой кот, это уже второе письмо. Ты слишком прекрасен для меня. Хочу закончить. Но.. Не хочу? Мне плохо, когда вечером я не могу поговорить с тобой. Спасибо тебе, что дал мне надежду на то, что у меня может быть любовь. Люблю тебя. Ты спас меня от того, что я никогда не смогу сделать. Моё сердце резко повернулось к тебе, когда ты написал первый раз признание. Хочу видеть тебя, хочу понимать, что могу взять тебя за руку. А, это ужасно! Что ты делаешь со мной?
    Я плачу, представляешь? Почему у меня не может быть всё, как у всех? Почему не могу любить просто? Я ужаснейший человек, беги от меня. Мне надоело плакать, но боюсь, что скоро всё растает. Быстро исчезнет. Что ты любишь не меня, а моего персонажа, мой возраст, но не меня. Меня не может кто-то полюбить. Слишком глупа.
       
Наверно, твоя. Люблю